24.03.2014
Е. К.
В три часа ночи во время войны
нам не хватило с тобой тишины.
Утром я просто не мог промолчать.
Что оставалось? Бежать и кричать.
Где-то в двенадцать, наверное, дня
ты не врала, как ты любишь меня.
В шесть часов вечера подле войны
мы друг без друга, мосты снесены.
Было четыре... А после — и пять…
Кто-нибудь хочет в нас поиграть?
* * *
Из реальности в реальность,
а потом наоборот.
И ещё одна реальность,
где опять за ходом ход…
Врач советует таблетки,
говорит, что всё пройдёт.
* * *
Рвать с корнем, просыпая из горсти
захватанную чёрную землицу…
Вот он, цветок, а ты на взлёте, птица.
Бери. Не бойся. Высоко лети. Прости.
Тебе теперь до млечного пути
всю эту хрупкость с нежностью нести.
На новой почве — вырастет, как должен.
Усталый, старый, страшный бука-сторож
пропустит. Не решится донести.
* * *
Рискнуть. И выиграть не то.
Канат над бездной; хочешь — прыгай,
В карманах зрителей по фиге
В твоём дешёвом шапито.
В пустом дворце из нищеты,
Где слабость по утрам гуляет,
твои друзья тебя валяют…
А что? И дурень тоже — ты.
Рискнуть. Прорваться. Красота…
Тонуть в деньгах, партнёрах, детях,
Решая всё; и вдруг заметить,
дорожка, в общем-то, не та...
* * *
Полцарства за коня — херня.
Корону за принцессу — дудки.
Всё это — из разряда шутки,
пока в башке царя коньяк.
От Сириуса до Луны,
от интернета до спагетти:
чего есть только в этом свете —
за горький ломтик тишины.
* * *
Забыл, как приготовить манную кашу,
желтовато-белую, словно милочка Саша,
вязкую, клеевую, с сотнями точек,
если не помешать её, — всю в комочках,
текучую по тарелке, словно лунное море,
золотой ободок масла, немного соли,
а по поверхности тут и там кляксы варенья,
вредная штука, говорят, зато — объеденье.
Забыл с концом. Готовила бабушка в детстве.
От того, что случилось потом, никуда не деться.
Что же, Боже Сил. Ты ссудил нам сетевой концепт.
Прогуляюсь по кулинарным сайтам, отыщу рецепт.
* * *
Гадать судьбу по номерам машин;
пёс-волкодав волчицу любит — воет.
Бежит земля на взлёте из-под шин.
На солнце, брат. Руль от себя — и к бою.
Что до луны, — не завтра, не теперь.
Там враг, там друг. И всё перемешалось.
Сплошной листок потерь, потерь, потерь.
А после — жить не очень получалось.
Малышева 24, 2010, 21:46
Всё на свете быль и небыль.
Перед снегом был четверг.
Шли легонько по проспекту
военжурик и морпех.
Сумка справа, сумка слева
два приличных пальтеца,
сигаретки освещают
два вполне живых лица.
Тёмный город лезет в гору,
тачки за баблом бегут.
Всё вокруг в сплошном неоне.
Всё нормально? Супергуд!
Только вот на точке дальней,
мёрзлой, снежной и сырой
земноводные солдаты —
из последних сил порой.
А ещё в краю песочном,
там, где красным цвёл закат,
дико горы встали прочно.
Парашют не виноват.
Всё на свете — только Богу.
Только к Богу и ещё,
Проторить свою дорогу.
Друга подпереть плечом.
Всё на свете будет где-то.
Знаешь это и привет.
Так вошли зимою в лето
человек и человек.
* * *
Слушай, ведь страсть убивает, а мелочь предаст.
Есть только слово и мысли, союзы и точки.
Тысячи лет ничего не меняется в нас.
Ржёт старый хрен из просторной оливковой бочки.
Время стальное то тянет по жиле, то гонит… Сбоим.
Мягко нажать на сцепление, скорость уменьшить;
за поворотом случается всё: от побед и вершин;
до катастроф и когда-то потерянных женщин.
* * *
Девочка сидит и ждёт.
Что-то папа не идёт.
Он был должен позвонить:
Почему-то не звонит.
Это важно — позвонить.
Почему же не звонит?
Телевизор мурмурчит.
Холодильник бурбурчит.
Девочка сидит и ждёт:
Папа долго не идёт.
Про электронные фотки
Как же всё же хорошо же обстоит дело с электронными фотографиями на компе
Вроде бы они и есть а на самом деле не потрогаешь не порвёшь если что ни за что
Аккуратно нажал кнопочку — и нет больше фотки Ни больше ни меньше
А потом снова пыхтишь силишься пыжишься ползком лазаешь по сайтам
Достаёшь ЭТУ фотку Не веришь глазам Боишься верить Но хочешь Страшно
Долго и мучительно всматриваешься в экран И думаешь что Мона Лиза отдыхает
(Где-то в пределах блока питания напряжённо улыбается Иероним Босх)
Оргкомитет конкурса