28.02.2011
Когда мы наталкиваемся на какой-то тест, мы тут же начинаем его проходить, когда слышим заинтересовавшую фразу, тут же применяем её на себя. Так вот, недавно прочитала следующие слова: «у любого человека в жизни есть три главных слова, которые для него важнее всего». Ну и как водится в таких случаях, задумалась: три много или мало? И какие они будут у меня? Первой на ум, не поверите, пришла еда. Да, да! Ну, решив, не мелочиться, я девушка широких взглядов, я увеличила его до слова «посиделки». Включив сюда и процесс приготовления, когда у тебя на кухне толчется ещё пару друзей и обязательно мешают. Даже если они старательно уверяют, что пришли помочь, и помогают, не верьте им, это хорошо спланированный заговор, по выведению вас из себя, путем постоянных вопросов, где что лежит и беспощадной расправы над твоей посудой, друзья на твоей кухне могут только мешать! Ну да ладно, если не готовить для них, то можно и вовсе не готовить. В посиделки входит и ужин с близкими, и кафе с подругой, и вообще все, что сопровождается очень вкусной едой и вкусными разговорами, стоит у меня под словом номер один. Ладно, с первым разобрались, что же дальше? Ну, наверное, надо сказать родители или друзья, ну опять как-то узко, пресно получается, и, если уж совсем честно, то лукаво. Поэтому это «люди». Толстые, худые, знакомые, нет, радостные, злобные. Люди — это основной источник моих эмоций, да и вообще, люблю я людей что-то последнее время. И вот я вроде только вошла во вкус и готова рассказать вам, как много у меня еще в жизни важного, а тут осталось всего одно слово. И как в него все уместить? Я, конечно, мастер широких понятий, вы, наверное, уже заметили, но что же делать, когда вокруг так много интересного и дорогого. А слово всего одно? Тут и музыка и рассказы, и то, как ужасно, но зато от души я рисую, и книги, любимые книги, и раритетные американские машины, и азиатские парни, и какао, эх, как все уместить-то в одно? Постойте, кажется, знаю — жизнь. Третье главное слово для меня — жизнь. Выкрутилась, не правда ли?
Глупый и банальный вопрос, что такое любовь, по-моему, лучше всего отражается в японском языке, особенно, если ты при этом русский. Дело в том, что японцы называют любовь коротким и очень ёмким словом, которое звучит, никак иначе, как русское междометие, обозначающее легкую неожиданную боль — «ай». Ведь, и, правда, даже люди, которые не верят в любовь с первого взгляда, понимают, что влюбились в какой-то определенный, весьма короткий момент. Они могут идти по улице, и вдруг бац: «Черт, да я, кажется это, того», ну или на крайний случай мне не верите, обратимся к классикам: «я помню чудное мгновение…», вот именно, что мгновение. Долгих расчетов не требуется, принимай решение сейчас: да или нет.
Люблю ли я сейчас?
Наверно нет, хотя Ай! Что это?
У вас есть мечта? Ну, то есть наверняка есть и не одна, но уже выбрали какая из них та самая? И если да, то вы должны осуществить её, потому что если вы уже точно её выбрали, то это, как зайти в банк и достать револьвер, но ещё ничего не сказать. То есть отступить вы не можете. Не скажите же вы, что ошиблись дверью и не выйдете на улицу? Конечно, нет. Конечно, можно тихо встать в конце очереди и мирно всем улыбаться через нейлоновый чулок, но такое поведение в некоторых городах, могут рассудить как странное. Особенно если учесть, что в руке у вас начищенный кольт. А если ваше мечта настоящая, то у вас непременно есть оружие для её осуществления. То есть поверьте на слово, револьвер у вас точно будет. И что же делать, вот вы зашли, зашли громко так, не преминув заявить о себе, а что дальше вы намеренны делать? Хорошо, с отступлением разобрались, как-то не вариант, если честно. И логично, что дальше вы кричите, и первое, что вы кричите, скорее, будет похоже на ширпотребный фильм, с основным действием в забегаловках, не стремлюсь обидеть забегаловки, хорошее кино там тоже снимают, чаще даже чем на студиях. Ну, так вот, вы кричите, и вас слышат, но скорее всего вам ответят: «Дети, вы что, шутите?» Так всегда и бывает, если у вас есть цель и средства к её достижению, и вы уже один раз громко заявили о себе, то в следующий момент вам скорей всего не поверят. Решат, что вы не зайдете дальше, и тут наступает переломный момент. Когда надо прыгать на стойку, хватать деньги и бежать. Всегда надо идти до конца, а если этот банк уже кто-то взял до вас, найдите новый. И тут наступает второй главный момент, вы можете проделывать это сколько угодно раз, но главное последний раз убежать — уходить надо красиво. Лучше, конечно, как можно дольше не уходить, но все равно сделать это вовремя и успешно. Ну и главное, пока берете банк своей мечты, не навредите другим его посетителям и случайным встречным — это несколько омрачит ваш успех.
***
Я ещё не уверена, что люблю тебя. Все это как-то сложно и чересчур философски. Мне, кажется, если даже я полюблю тебя, как никто никого никогда (не слишком ли много «ни»?) не (ну вот хоть «не» начали брать реванш) любил, я этого могу просто и не заметить. Но, Господи, как я хочу, чтоб это была любовь. Потому что, если так, то на вопросы: «Почему? За что?», я могу ответить только одно: «Потому что ты такой, какой есть! И это потрясающе». Я принимаю человека таким, какой он есть! Кто бы мог подумать!? У меня нет к тебе претензий! И я, наперекор всем скептикам, уверенна, что и не появятся, ну, может в мелочах, но ты чудо просто потому, что ты — это ты. Ворчливый, гордый и добрый. Добрый. Я стала добрее к людям, спасибо. Я чаще говорю «спасибо» и просто чаще улыбаюсь, я радуюсь парочкам и строю рожицы детям. Это прекрасно! Я нравлюсь себе такая. Да, что ты вообще со мной сделал?! Я читаю стихи Цветаевой, я смотрю мультики о любви, слушаю Ив Монтана и Фрэнки, я забочусь о близких, ну точнее ещё только учусь, но уже сильно стараюсь! Честно! Честно! Я никогда не была такой прилежной ученицей, как в искусстве быть внимательней к тем, кто меня окружает. А это — настоящее бездонное искусство. Ты ничего не сделал, а я поняла, что я красива, просто в один момент поняла, когда шла рядом с тобой. Возможно, ты просто вовремя, и все эти перемены произошли бы и без тебя, но хочется верить, что это ты так на меня влияешь. Я счастлива, что повстречала такого человека как ты, пусть мы ни друг для друга, что ж я приму, если это так, ведь я уже тебя встретила, на 510 миллионов квадратных километров, я умудрилась отыскать тебя, кто так повлиял на меня, ну разве я не талантище?
Александру Зубакину
Есть очень умная фраза, что страшно не отсутствие чего-либо, а отсутствие возможности получить это. И правда, люди часто страдают не из-за того, что у них нет машины/квартиры, а из-за того, что они не могут купить эти самые машины/квартиры. Для нас так важна возможность, но когда она появляется, нам почему-то сразу становиться страшно, и мы медлим, собираемся с духом, пока она не уходит, а мы вновь начинаем страдать из-за её отсутствия. Получается, что для нас гораздо большим стрессом является как раз наличие возможности получить что-то. Почему так происходит? Видимо, когда мы знаем, что заранее обречены на провал, нам не страшно, а когда есть хоть малюсенький шанс — мы боимся. Я видела много баскетбольных команд, которые проигрывая 20-30 очков, на последних двух минутах начинали играть красиво. Этим нельзя было спасти игру, им уже нечего было терять, и они рисковали. Возможность, от стопроцентной уверенности отличается ровно на риск. Но такой уверенности не бывает, поэтому остается рисковать или прощаться с возможностью. Она терпелива, но не может же ждать и уламывать вас вечно. Нет никакой гарантии, что кто-то, задумается над написанным, поэтому, при каждой возможности я рискую, вываливая на всеобщее обозрение свои внутренности — чувство то ещё, поверьте. Но если бы я этого не делала, а просто отмахивалась от тех мыслей, что идут ко мне в голову, я никогда не видела бы человека, плачущего от нежности, над моим рассказом. А в этом что-то есть. Что-то тонкое и теплое, как я люблю.
Я тут задумалась, в каком удивительно-противоречивом мире мы живем! Нет, вы только подумайте! В мире слепых художников, глухих композиторах и безногих лыжников. В мире, где люди умеют летать, а некоторые птицы прекрасно обходятся и без этого. В мире, где удивительные открытия приходят во сне или вовсе случайно, а величайшие заблуждения, разрабатываются годами. В мире одаренных детей и абсолютно глупых взрослых. В мире, в котором люди не верят в чудеса, а самым кассовым фильмом становиться сказка о чудесной планете, а самой читаемой книгой роман об очкастом мальчике. В мире, где есть такие штуки, что глупые фильмы можно пролистывать вперед, а прекрасные назад. В мире мужественных женщин и женственных мужчин. В мире, где самое действенное оружие совсем белое, чистое и продается на каждом шагу. В мире, где физика, химия, биология, философия, социология и многие другие ия изо дня в день пытаются все объяснить и систематизировать, а все равно ни черта не понятно. В мире, где самые сложные слова это «спасибо» и «извини». В мире искусственных овощей и голосов, но настоящих цветов и слов. В мире, где до нас уже жили и сейчас живут, а главное точно будут жить потрясающие люди. В мире с кучей различных языков, имен, глаз, лиц, но одинаковых чувств и улыбок. В мире, в котором все сложно, а может и все просто, просто простое кажется сложным. В наверно самом потрясающем мире, где дождь — это большая радость, потому что после него будет ещё большая радость — радуга. Которая сама по себе уже чудо (не слушайте физиков, это совсем не атмосферное оптическое и метеорологическое явление, они просто ничегошеньки не знают, вот и умничают).
— А я вальс мечтаю научиться танцевать, под музыку из «Анастасии».
— Хм, вот так мечта, все о квартире, машине мечтают, о любви на крайний случай, а ты, вальс танцевать?
— У нас в школе, на последнем звонке его танцевали.
— А ты что не танцевала?
— Да как-то получилось так, всё просила, то одного, то другого, а все «нет, не хочу, занят», а в результате они с другими танцевали.
— Обидно было?
— Нет, скорее легкое недоумение: «А я, как же я? Я что, не девушка вовсе?»
— Глупая, ты же вальс мечтаешь танцевать, парни о таком не мечтают.
— А о чем они мечтают?
— И правда о чем?... А я умею вальс танцевать…
— Правда?
— Да, я 4 года бальными танцами занимался.
— А почему бросил?
— Сам не знаю, наверное, о чем-то другом мечтал.
— А сейчас о чём мечтаешь?
— Хм… Стыдно сказать.
Он усмехнулся грустно, небрежно развернулся и пошёл прочь, она выпустила свой подбородок из колен, скинула ноги на землю и пошла за ним.
— Что-то разговор у нас никудышный.
— Прям как моя мечта.
— Да нет, твоя мечта не так плоха, если подумать.
— А твоя, что с ней не так?
— Обычная уж слишком.
— Любить?
— Так предсказуемо?
— Слово — да…
— А что тогда нет?
— Тебе решать, что в твоей любви будет необычного!
— Эй, стой, погоди, ты куда?
Она побежала вперед, он посмотрел на ребёнка, убегающего от него, пнул ногой листок: «Что я делаю? Дурак!», и побежал за ней.
— А ты о любви не мечтаешь?
— Конечно, конечно, мечтаю.
— Значит и ты обычная!
Она посмотрела на него со злобой.
— Нет!
— Стой, ну не уходи, конечно, нет. Это я так, не подумав, ляпнул.
— А знаешь, почему нет?
— И?
— Мечту надо раскладывать на много маленьких, таких как танцевать вальс, тогда это предсказуемое «люблю», станет твоим, только таким, как ты его видишь и чувствуешь!
— Тогда…
Его рука обхватила маленькую ладошку, а другая упала на талию.
— Так это что, наше собственное «люблю» началось?
— Глупая!
— Пап, а как понять, счастливый ты человек или несчастный?
— Давай, я расскажу тебе одну историю. А ты уже решишь, счастливый ты человек или несчастный.
— то есть так просто ты мне не ответишь?
— Историю слушать будем?
— Будем, будем.
— Так вот, это было давно. Хотя с тех пор, наверное, повторялось ещё тысячу раз. В процветающей южной колонии жил управляющий. Ничем особенным он не занимался, кроме, как, собственно, управлял вверенной ему землей, которая, кстати, состояла из трех плодородных островов, щедро присыпленых солнцем. Был он слегка полноват и неуклюж, но природное чувство юмора и ёмкие знания, получаемые на протяжении множества лет из книг, делали его непросто приятным собеседником, а настоящим центром всеобщего внимания. Так же он умел рассказывать истории, вряд ли хоть одна из них была правдива, но суть ведь историй совсем не в этом. Все проходящие корабли задерживались в гавани дольше нужного срока, настолько красочной была земля, и приятными люди этой земли. Устраивались пышные приемы, где бесспорно ключевой фигурой был сам управляющий. Но была у него одна странность. Когда он принимал пищу, неважно обедал ли, завтракал ли, он оставался совсем один. Даже прислуга покидала комнату, оставляя его в тишине. Единственный, кому удалось пробраться пару раз на это пиршество, был маленький пес. Откуда он взялся никто не знал. Пес был маленький и невзрачненький. Но его, управляющий, почему-то допустил к своему столу. Потом пес исчез, и буквально через пару недель управляющий умер.
— Это история об одиночестве?
— Да. Те, с кем ты ешь, на самом деле очень близкие тебе люди, если речь идет не о деловых обедах. Когда ты ешь, ты расслаблен, ты получаешь удовольствие, и те, кто находятся вокруг, сразу видят тебя, как бы незащищенным, таким, каков есть. Неслучайно мы устраиваем семейные обеды. Торжества не обходятся без стола, а встречаясь с друзьями, мы идем куда-нибудь «посидеть».
— то есть, если тебе есть с кем есть, то ты счастливый человек?
— Не так утрированно, но что-то ты, надеюсь, поняла. А вообще, счастье не понимать нужно, а чувствовать.
— Хорошо, пап, пошли есть мороженое?
Две фигуры медленно удалялись по улице, Та, что побольше держала за руку, ту, что поменьше.
А фраза, которую слышать приятнее всего: «Ты изменился!». Не похудел, поумнел, подстригся… А именно изменился! Да, конечно, она часто используется в негативном значении, но я, почему-то встречала её только в приятном для меня контексте. И вот, когда я работаю над собой, что-то меняю, как-то живу, повторяя какие-то монотонные вещи день за днем, чтобы чего-то достичь, и потом совершенно случайно встречаю старого знакомого на улице, в магазине, автобусе, неважно где, и я искренне рада его видеть, а он вдруг замолкает посередине разговора и, как подводя итоговую черту, говорит: «А ты изменилась», я чувствую себя счастливой. Я понимаю, что я двигаюсь, а не стою на месте. Ведь чтобы что-то поменять, приходиться упорно делать одно и то же. И за этими буднями, сливающимися, как пейзаж за окном скоростного поезда, начинаешь чувствовать, что все вокруг пресное, деревянное. А потом одна фраза, и ты понимаешь, что живешь! Это тебе начало казаться, что все одинаково, и ты уже хотел все бросить, а потом встретил этого случайного знакомого, а лучше даже не случайного, а близкого тебе человека, которого видишь часто и он заметил, что ты изменился, тогда начинаешь чувствовать, насколько кардинально ты крутишься по жизни, и до чего-нибудь уж точно до кружишься. Не коченейте — меняйтесь! И пусть вам об этом говорят почаще.
Как странно, я никогда не видела тебя, не представляю, кто ты, но знаю, что ты есть. Интересно, какие у тебя глаза? Какие руки? В какой стране ты родился, в какой живешь? На каком языке ты говоришь, а на каком поешь? А ты когда-нибудь читал «Луну и грош»? Сколько времени со мной ты проведешь? Когда же ты уже придешь? Какой у тебя рост, пол, возраст, цвет кожи и волос? Во сколько ты встаешь? А что ты любишь больше солнце или дождь? Штиль или дрожь? А когда-нибудь ведь я с тобой засну. А ты умеешь рисовать? А петь? И сколько ложек сахара ты в чай кладешь? Куда ты меня позовешь? В какой карман куртки ты ключи суешь? Куда сейчас ты идешь? Как нашего ребенка назовешь? А у тебя есть еж? Какую жвачку ты жуешь? А собственно не важно, ведь, когда ты придешь, я не подумаю, как ты ешь, встаешь, идешь, или пьешь, я просто сразу же решу, как замечательно, что ты живешь! Нет, ну, когда же ты уже придешь?
Моему тому самому человеку, который где-то бродит по этой планете.
По-настоящему девушка доверяет парню не тогда, когда она начинает с ним встречаться или жить, или даже выходит замуж, нет, она доверяет ему, когда, сидя у него на коленях, она не держит стопы на носках, а свободно поднимает их вверх. Вот так просто. Почему? Потому что, если девушка хоть слегка касается земли, то будьте уверенны, она старательно переносит часть своего веса на ноги. И если вы думаете, что это тяжело и так невозможно долго просидеть, то это очередное громоздкое заблуждение о женской слабости. Есть вещи, в которых девушки, проявляют безумное терпение. Это одна из них. Так вот, если ваша девушка этого не делает, значит, она абсолютно уверенна, что даже, если ваши ноги смертельно устанут, и будут отниматься, вы все равно не отпустите её, пока она сама с вас не слезет. Это не значит, что она о вас не заботиться. Совсем нет, просто она спокойна в вас и не боится спугнуть, продемонстрировав себя не такой уж пушинкой. Это здорово, так что крепитесь!
«Я проснулся среди ночи и понял, что всё идёт по плану…» заиграло у соседей!
Нет, это конечно здорово, но зачем сообщать об этом всему дому? Вот дрянь! Ладно, чёрт с тобой, всё равно уже не усну, а ведь так радовался, что первый раз за неделю удалось заснуть! Черт, почему я вообще живу в этой квартире, а в этом грёбанном городе? Сейчас осень, и он явно претендует на роль самого скользкого и холодного места на земле. Тут, конечно, красиво, но вот только пока пытаешься не замёрзнуть, как-то не особо это замечаешь. И куда, мне интересно, смотрят коммунальщики: 2 одеяла, шерстяные носки и тонна кофе, чтоб заставить себя вылезти с утра из постели наталкивают меня на мысль, что пора бы и отопление дать. Капец, я им что, олигарх? Я разорюсь скоро на покупке этого растворимого напитка. Сейчас 3 часа утра, никогда не думал, что буду настолько ненавидеть творчество «Гражданской обороны». Ладно, всё равно не усну. Пойду куплю сигареты. С ними как-то и потеплее, да и ночь быстрее пройдёт.
Lucky strike — определенно, это должны быть они. Понимаю, конечно, что сигареты-то эти никудышные, да и найти их довольно проблематично, ну, это у каждого свои странности, понимаете ли. Лаки страйк — это как винил, как кофе с корицей, как маленькое черное платьице Диор, как Битлз, как встречать закат, как Париж и любовь. Лаки страйк для меня — это штамп, но очень приятный. Это классика жанра, с претензией на стиль. В округе только один паршивый круглосуточный магазин, черт бы побрал этот город! Е-мое, откуда в 3 часа ночи в спальном районе в ларьке очередь? Да уж, а я везунчик, я даже выдавил из себя остаток улыбки, при этой мысли. Девушка передо мной сказала: «Пачку лаки страйк», старенькой уставшей продавщице, и это заставило меня обратить на неё внимание, подавая деньги, она сверкнула жёлтыми ногтями — Боже, какая нелепость!
Ну, наконец-то, моя очередь. «Извините, закончились!». Что? Как так? «Девушка перед вами взяла последние». На этот раз улыбнуться я уже не смог.
— Девушка, девушка с жёлтыми ногтями (Не, ну я дурак — кто ещё может кричать такое ночью вдогонку девушке?). Ну, тем не менее, она остановилась.
— Да?
И как люди могут улыбаться и так хорошо выглядеть посреди ночи?
— Продайте мне их?
— Что?
— Сигареты, я прошу вас, — думаю, смотреть на меня в тот момент было тошно, но она улыбнулась.
Медленно наслаждаясь каждым моментом. И предвкушая, что следующий будет ещё лучше, она распечатала пачку.
— И что же вы мне за неё дадите? — сказала она, засовывая сигарету в улыбающийся рот и медленно прикуривая её спичками — ещё одно клише…
— 200 рублей, больше у меня просто нет.
— Не пойдёт, — сказала она и втянула едкий дым в лёгкие.
— Тогда, что же?
— Я хочу поцелуй.
— Мой поцелуй?
— Ну да, ваш, не с сигаретой же мне целоваться!
Я не особо брезглив, но согласитесь, странное то было предложение. Здесь и сейчас, вот так, просто. И самое главное, зачем ей это? Что такого хорошего это ей даст! Она явно красива, хотя ночью люди очень одинокие создания, поэтому я решил, что возможно днём она поругалась с другом или её отчитал начальник, и сейчас она просто хочет забыться, поэтому я быстро выпалил:
— Я согласен!
Это так странно. Нет, конечно, всегда есть какие-то знаки, что сейчас последует поцелуй, ну чтоб так в лоб, на продрогшей улице — это было тяжело. Я мялся на месте, а ей это доставляло всё больше удовольствия. Она достала вторую сигарету и так же медленно подкурила её. Я понял, что она скурит у меня на глазах всю пачку, если я что-нибудь не сделаю, и я поцеловал её. Поцелуи со вкусом дешёвого кофе из автомата, мятного орбита и лаки страйк — они остались для нас навсегда такими.
Часто люди спрашивают меня: «Почему я женился и так счастлив, и почему у меня такие радостные дети?», а я всегда отвечаю им: «Просто однажды, я вышел купить сигарет, а купил любовь!»
И им не понять, о чём я. Но странно, после той ночи парень, слушающий «Гражданскую оборону», куда-то исчез, а город стал явно теплее.
Для меня все люди делятся на два типа: легкие и тяжелые. Тяжелые, они такие грузные, большие, они с трудом передвигаются, кажется, что все дается им с трудом. А легкие, они такие воздушные, мягкие. Вот ты стоишь с ними, а тебе — легко! У тяжелых все тяжелое: и руки тяжелые, и глаза тяжелые, и слова тяжелые. И мысли, наверное, у них ужасно тяжелые! А легкие, они как пушинки, их вечно перебрасывает ветер с места на место, кажется, они успевают за день целую уйму дел, даже не понятно, где они их столько берут. А когда начинаешь с ними разговаривать, то выходит, что и здесь они были, и этих людей они знают. А главное, что и их знают! Тяжелые, наверное, тоже много кого знают. Но почему-то не все стремятся признаться, что они знают тяжелых. А легкими гордятся, их представляют друзьям, и просят остаться подольше. Тяжелых тоже просят остаться подольше, но нехотя, нечестно так просят, да и тяжелые никогда не остаются. Но вот в чем нонсенс, тяжелого человека бывает, конечно, много, но только когда он совсем, совсем близко и давит на тебя этой тяжестью, а вот легкого его всегда много. Ты вроде его не видел давно, а он где-то рядом, наверно он просто уже везде успел побывать и оставить какую-то часть себя. И теперь, где бы ты ни был, он вроде с тобой. И его легкость с тобой. В общем люди бывают легкие и тяжелые, и если вы думаете, что я говорила о весе, то вы ничегошеньки не понимаете!
— Ну, я же не могу вам его просто так отдать!
— А сколько он стоит?
— 200 рублей.
— Ой, а у меня столько нет, — практически правду говорит она и опускает глаза в пол, как бы размышляя, и «что же ей делать в такой ситуации?»
— Ну, а сколько у вас есть?
— 100! — маленькая головка резко поднялась вверх, глаза засияли, а губы радостно начали улыбаться, уверяя в правдивости слов девушки.
— Ну, хорошо, я вам его отдам за сто!
Она выбежала из здания практически вприпрыжку, и поспешила на встречу к подружке. Ей хотелось прыгать и веселиться, она радостно улыбалась, и играла, смакуя всю сладость произошедшего — она стала женщиной: она получила что-то просто за то, что мило улыбнулась и невинно похлопала ресницами. Нет, вы не подумайте, она, конечно, не любит врать и впредь постарается так никогда не делать. И она, конечно, не будет пользоваться тем, что, как оказалась, очень не дурна собой, но дело ведь совсем не в этом, а в том, что она почувствовала себя настоящей взрослой женщиной, как те красавицы в кино. Конечно, маленькая ложь наврядли делает её Грейс Келли, Гретой Гарбо, Одри Хепберн или Бриджит Бордо, ну и что! Вся радость в том, что она больше не маленькая девочка. И мужчины, глядя на неё, если она этого захочет, будут предлагать не шоколадные конфеты, а примерно где-то полмира, ну что уж там скромничать— то. Радость совсем глупой победы порой окрыляет намного сильнее внушительного выигрыша. А она только что победила, нет, не того смешного дяденьку в нелепых очках и старых ботинках, а все мужское население Земли. Долой обидные школьные прозвища и сравнивание с мальчишками, отныне она — женщина, настоящая леди. Она достигла того прекрасного времени, когда может, как это делали её соплеменницы несколько тысяч лет до этого, получать все, не давая ничего. И дело не в ощущении власти или какого-то превосходства над мужчинами. Нет, нет, совсем нет, мужчины совершенно замечательный народ, и даже не факт, что она будет использовать эту силу: может за следующим поворотом она повстречает совсем робкого мальчика и будет всю жизнь гордо принадлежать ему. Дело в самом осознании, что отныне — выбираешь ты, и ты прекрасна, даже возможно, хотя нет, не возможно, а точно, шикарна, и гордости за то, что ты родилась Женщиной и уже стала Настоящей Женщиной.
И как глаза наливаются слезами,
и как губы становятся цвета алого лака ногтей,
и как больно, и плохо, и бежать хочется, и кричать хочется,
а ты стоишь у окна и смотришь в него,
и как разбить его хочется.
И как заставить себя делать то, что вроде бы и хочется и нужно, а почему-то не можется.
И как писать хочется,
и как писать хочется то, что ещё никто не писал,
но при этом то, что не будет грузить, угнетать, а просто заставлять улыбаться,
и эмоции вызывать хочется, а самая легкая эмоция — грусть,
а её как раз таки и не хочется,
и как писать хочется, но не так чтоб «ой, как мило, поставлю себе это в заметки или в цитаты в контакт»,
но при этом и не так, что это типа элитарное творчество,
и вам простолюдинам его не понять, а то, что понимают его только два человека,
и то самые близкие и из вежливости, так это потому, что они
истинные ценители искусства, а вы все гавно необразованное.
И жить так хочется, но не так, как все, хотя можно так, как уже кто-то прожил,
кто-то ведь прожил так, что завидно?
Так что же мешает прожить так же? А кто мешает прожить и не так, как все и так, чтобы завидно?
И улыбаться хочется по-настоящему хочется, так что же вечно останавливает?
Откуда крики и ссоры!?
Хотя и ссориться тоже хочется, может и не всегда, но очень хочется.
И любить хочется, но слово это уже так заездили, что уже вроде и не захочется,
а когда говоришь, что хочется, звучит это как-то пошло и не по-настоящему,
а сказать, что не хочется, ложь несусветная, а когда вроде хочешь сказать, что хочется,
но не омрачить это, начинаешь искать слова другие новые,
чтоб не так обычно вышло, а получается слишком замудрено, и уже не понятно,
любить тебе хочется, или чтобы другим казалось, что тебе чего-то красивого хочется,
и слова ты умеешь в интересные формы облекать.
А зачем сложно-то, когда просто можно одним словом любить! но опять-таки тошно становиться,
так его затаскали за последние несколько веков! А с другой стороны, запретить его так широко
в народе распускать и заставить людей думать прежде, чем его говорить — так это
уже и не любовь получается, а ерунда какая-то, ибо любовь, она на то и любовь, что думать в ней не надо,
видимо поэтому люди так её и ценят,
что по правилам её думать им запрещается, а кто думает — тот и не любит вовсе,
а запретить её говорить бездумно так это уже опять-таки претензия на элитарность, а кому нужна она?
А что, если жизнь это пирог?! Ведь пироги бывают разные. У кого-то пирог сладкий, а у кого-то нет. Но ведь и не все любят сладкие пироги, так что вполне счастливы и куску солёного пирога. Некоторые осторожничают и жарят свой пирог на медленном огне, рискуя при этом получить в итоге недожаренное лакомство, а кто-то наоборот, сжигает его сразу. Неважно, как ты готовишь свой пирог, он станет для тебя пищей, так и наша жизнь становиться пищей для нашей старости. Нередко некоторые из ингредиентов нашей жизни вызывают у нас аллергию, как и продукты в пироге. ТЫ можешь любить свой пирог, а можешь и нет. Но ты будешь вынужден его съесть, чтобы не умереть с голоду, так и мы, поглощаем нашу жизнь день за днем, просто чтобы не умереть. Если хватать его быстро, можно обжечься, но и долго медлить тоже не стоит. И главное, пережевывать свою жизнь лучше тщательно, наслаждаясь каждым кусочком, даже если это кусок с луком в черничном пироге!
Неважно, с чем моя жизнь, но я очень хочу поделиться её кусочком с тобой, а если ты очень голоден, то забирай всю, я ещё приготовлю!
Никите Ларионову
Девушки должны пахнуть праздником! Вот вроде ещё и иллюминацию не включили, и ёлки нигде не продают, а она заходит к тебе с мороза и нос у нее красный, и губы синие, но на ресницах иней, и пахнет она мандаринами и праздником, и вот уже одно новогоднее чудо посетило твой дом. А ещё ведь только ноябрь. Она снимает маленькие теплые ботиночки, стягивает шарф и с разбегу забирается к тебе на диван, поджимая под себя ноги. Ей чуть— чуть больно, и пока из неё выходит холод, легким покалыванием, а ты и сам не заметил, как вспомнил детство. Когда забегаешь с мороза в ванну, включаешь холодную воду, ставишь под неё руки и странно, но горячо и колется, и тебе противно, но ты всё равно терпишь, потому что там, в кухне, бабушка уже накрыла тебе на стол. Там так много всего вкусного, а ты руками пошевелить не можешь. И вот ты стоишь и терпишь, предвкушая что-то хорошее. Она сняла свитер и стянула на себя плед, а ты принёс ей чай, сел рядом. И вот она в твоей комнате, уже чуть теплая, с Розовыми ледяными щеками, дует на горячий чай, при этом капли разлетаются во все стороны, в том числе на её лицо — она визжит и смеется. И вот ты сидишь вот так, на улице -20, стемнело, подарки ещё не раскупили, а фейерверки не устелили все прилавки в соседних магазинах, и мальчишки не взрывают петарды после школы. От неё пахнет мандаринами, морозом, детским мылом и счастьем. Она не укутана мишурой, и на ней не висят разноцветные шарики, под ней не лежат Новогодние подарки, но она — лучше любой ёлки, любого утренника и Деда Мороза предвещает праздник, и сама она — праздник. А значит, и жизнь у нас с ней будет праздник! Но не сплошной, а подготовка к празднику, покупка подарков друзьям, встречи с этими же друзьями, праздник, уборка и снова ожидание праздника!
— Представь, приходит к тебе твой друг и говорит, что он убил человека. Не специально, нет, ведь твой друг не злой и в целом вполне хороший человек, просто так получилось, и сейчас у него на кухне лежит кровавое месиво, и с этим явно надо что-то делать.
— Я бы сказал ему, что он придурок, но не так, как обычно, это определенно было бы новое «придурок». Ты пойми меня, для каждого его поступка, правильного или нет, у меня есть отдельное «придурок», со своим выражением лица, интонацией, позой, но мой друг ещё никогда никого не убивал, или, по крайней мере, не говорил об этом мне, поэтому это определенно будет новое значение «придурка». Затем я врежу ему, от души так, и пока он будет вытирать кровь со своего лица, я пойду в комнату, возьму новый пододеяльник, тряпки и пемолюкс, не тот который жидкий, ты пойми меня правильно, я ничего не имею против жидкого пемолюкса, им хорошо мыть посуду, но пол или ванну лучше мыть порошком, это точно. Затем мы пойдем к нему, завернем тело в чистый, свежий пододеяльник, и я честно возненавижу своего друга, потому, что я только что купил себе это новое постельное белье, а теперь мне приходиться тратить его на какого-то урода, которого за что-то убил мой друг. Как человек хороший, он просто так этого сделать не мог, поэтому я буду верить, что на это была причина, но какая, так и не спрошу, и дело даже не в том, что мне пофиг, хотя это так, просто, пожалуй, сначала, лучше оттереть кровь от кухонного пола моего друга. Затем мы спустим пододеяльник вниз, и, уходя, я открою на кухне окно, чтоб к нашему возвращению этот гадкий запах запекшейся крови ушел, и мы смогли спокойно выспаться. Мы выкинем труп в реку, и когда он скроется из виду, я улыбнусь, небрежно ударю «придурка» и, приобняв, потащу его в блеклый круглосуточный ларек. Мы, конечно, попытаемся взять виски, но скорее всего это будет гадкий портвейн, мы также возьмём белый шоколад, и мой друг, который вообще-то не курит, перенервничав, возьмет себе пачку «Лаки страйк». Я за все заплачу, и мы пойдем на набережную, ляжем на деревянный пирс, уставившись в небо, будем глотать это пойло и делиться мечтами… Да, определенно, если бы мой друг кого-то убил, я бы предпочел, чтоб он это сделал летом, чтобы мы могли лежать на пирсе. Утром на нас будут глазеть люди, торопясь на работу, тогда, мы нехотя поднимемся, выбросим пустую бутылку в ближайшую мусорку, и пойдем к нему. Там, на выветренной кухне, он усадит меня за стол, и мне будет холодно, тогда он сделает нам кофе — мне и себе, и, ползя к кровати, вместе с усталостью, я буду улыбаться.
— Звучит глупо.
— Пускай, а сейчас тебе придется уйти, друг только что звонил и сказал, что ему нужно сказать мне что-то невероятно важное!
Марии Симончук
Жили-были две страны. Одну страну звали Петр Петрович, а вторую Марья Марьевна. Так вот страна ММ обладала огромным количеством ресурсов, полезных ископаемых, а вот страна ПП могла похвастаться только что развитой тяжелой промышленностью. В особенном достатке в стране ММ добывали драгоценный камень «Счастье», было, конечно, у них много и любви, и веселья, но счастьем были пропитаны все земли этой чудесной страны. Страна же ПП наоборот, закупала ресурсы у близлежащих и из них производила различные боеприпасы и оружие. Такие как ругань, страх, ненависть, зависть. И вот где бы не появлялась страна ММ все вокруг радовались и встречали её улыбками и теплом, тем самым обогащая и без этого плодородные земли. Страна же ПП была малоподвижна и грузна, куда бы она не пришла, её встречали переживание, разочарование и раздор, к которым ПП щедро добавляла своих: гнева, безразличия и зла. Так вот, к чему же я все это веду, можно просто сказать, что стране ПП не повезло, а страна ММ родилась с золотой ложкой в руках, но я скажу вам, что это выбор каждого — использовать свои внутренние ресурсы или развивать военную промышленность. Так что копайте глубже, в вас все это обязательно есть: и счастье, и веселье, и любовь, не ленитесь — добывайте их.
Вы когда-нибудь видели счастливого человека? Нет, не того, кто только что купил новую машину или лишился девственности, а по-настоящему счастливого человека? Если да, я вам сочувствую, а те, кто не видел, сейчас поймут почему! Счастливый человек — это такой идиот, который один идёт по улице и начинает улыбаться во всё лицо, а потом у него начинает трястись губа, а на глазах выступают слёзы, но он вовремя спохватывается, поднимает голову, чтобы слезы вернулись назад, а когда опять опускает на его лице уже другая, ещё более сумасшедшая улыбка. Кажется, ещё не много и он лопнет! Но нет, не так прост этот по-настоящему счастливый человек. Он не вовремя поднимает руки и делает нелепые движения, смеётся над абсолютно несмешными вещами, но он счастлив. А знаете почему? Да потому что там, неважно где, хоть на другом конце вселенной, он точно это знает, есть человек, а если повезло, то и не один, который тоже ходит как полный идиот.
Даже когда вы далеко — вы со мной, и я надеюсь, что я — с вами всегда. И я люблю вас за то, что только благодаря вам, я и есть этот идиот — по-настоящему счастливый человек.
Оргкомитет конкурса