27.12.2010
Актриса и режиссёр Московского художественного театра имени А. П. Чехова Марина Брусникина покажет на сцене Красноярского драматического театра имени А. С. Пушкина 29-30 ноября спектакль “Пролётный гусь” по рассказам В. П. Астафьева “Пролётный гусь” и “Бабушкин праздник”, который был отмечен в 2004 году Государственной премией РФ. Столичных артистов привозит в Красноярск по просьбе Фонда Астафьева в девятую годовщину смерти великого писателя СУЭК. Накануне спектакля корреспондент “Красноярского рабочего” побеседовал с заслуженной артисткой России, лауреатом Государственной премии России Мариной Станиславовной Брусникиной.
— Ещё в школе у меня был замечательный учитель литературы, который занимался с нами не только по программе, но и тем, что ему казалось в литературе важным. В том числе мы изучали Астафьева, читали “Царь-рыбу”. И со школы у меня осталось ощущение его огромного писательского таланта. Спустя много лет, когда стала работать в Московском художественном театре, Олег Павлович Табаков назвал мне эту фамилию и спросил, не хотела бы поставить что-нибудь из Астафьева — я сразу согласилась, потому что прочитала “Пролётного гуся”.
— Почему в вашем спектакле играет исключительно молодёжь?
— Так сложилось. В театр только что пришла группа талантливых ребят, и мы поставили перед собой задачу: понять, что сегодня происходит в современной литературе. Стали искать прозаиков, поэтов и делать мхатовские вечера. Один из таких вечеров увидел Олег Павлович Табаков, который только что пришёл в театр.
— Это ведь не первый ваш приезд в Красноярск?
— В 1985 году я приезжала с тогдашним МХАТом — ещё молодая, только пришедшая в труппу (это были мои первые гастроли), в 1994 году тоже были гастроли — играли “Московский хор”, “Плач в пригоршню”. Три года назад, в ноябре 2007-го, мы уже показывали “Пролётного гуся” в Красноярске.
— С Астафьевым не встречались? Он ведь очень любил театр...
— ...И с Олегом Николаевичем Ефремовым они были дружны. Нет, личных контактов не было, но такое ощущение, что это абсолютно родной для меня человек — только через литературу. Он был в курсе того, что мы начали заниматься постановкой “Пролётного гуся”. К сожалению, так получилось, что премьеру не увидел.
Совершенно не воспринимаю Астафьева как мрачного литератора. Это писатель, глядящий в корень, в самую суть жизни человеческой. Можно сказать, что “Пролётный гусь” — трагическое произведение, но это про нашу жизнь с её трагичностью в том, что она настолько “пролётна”: вот мы есть — и вот нас нет. Как же нужно жизнь ценить и успеть её прожить. Наверное, есть в Астафьеве что-то, многих раздражающее, менее одарённых, скажем, душевно людей: его безусловная категоричность, безусловная беспощадность к тем людям, которые уродуют эту жизнь. Астафьев настоящий, глубокий — он просто огромен.
— Ваш “Пролётный гусь” был неоднозначно воспринят критикой и кое-кого здорово достал. Как вы вообще относитесь к критике?
— Знаете, была всё-таки потрясающая пресса. Что касается “Пролётного гуся” — это были только цветочки, потому что он стал каким-то шоком для зрителей и критики. Поначалу, конечно, очень реагируешь на то, что тебя не понимают или не принимают. Но постепенно начинаешь к этому не то что привыкать — начинаешь понимать, что критика — где-то полезная вещь. Это иная точка зрения, не твоя, чужая, но это и важно.
— Какого восприятия своего спектакля вы ждёте от красноярского зрителя?
— Хотелось бы, чтобы “Пролётного гуся” в Красноярске оценили так же, как и в Москве. Чтобы полюбили. Чтобы увидели что-то созвучное, важное для себя, чтобы наша работа нашла отклик в душах красноярцев, земляков Виктора Петровича Астафьева.
Сергей Павленко
Красноярский рабочий