19.03.2009
Память моя — это близкие ветви дерева в темноте,
и слепые пятна меж ними, за которыми один — два
совместных пути, ведущи(й)е к земле без возврата,
может быть к ничьей, может — к бессмертию.
Меня не покидает ощущение, что можно дотянуться до них рукой.
Д.Ш.
Копошится июль в листве,
Я смотрю, не пройдет ли кто
В беспокойстве, его бровей
Потревожив сырой литол.
Я смотрю в этот бредень — лес,
В освещенном его углу
Не появится ли косец
И размажет зеленым мглу.
То ли пьяница сушь прорвал —
Хлещет муторность из горла,
Будто это нарисовал
Сальвадор для своей Гала.
То ли птицы мацы куском
Стаей в бездну оборвались
И выклевывают комбикорм
Из кормушек и урн столицы.
Я смотрю, не лежит ли кто
Слишком мертвый внизу, проча
Мне дождаться лица Годо
Или тления кирпича.
Слишком близкие ветви здесь,
Слишком память меж них гнила,
Будто их написал Рамзес,
И лишь мифом была Гала.
22 июля 2006г. Москва
Необоримое «прощай». Впиваешься крюками глаз, но
Состав вздохнул и отошел, ему хватило двух секунд,
Чтоб обесточить этот мир — огни смеркаются и гаснут,
И не дождаться, что они лицо, как память, рассекут.
С опаскою поводыря ты заступаешь в эту жижу,
А я, у каждого столба в бетон врастая головой,
Пытаюсь поперхнуться злом, и больше ни черта не вижу.
Тащи меня куда-нибудь, смиряя шепот горловой.
Тащи меня — и тишина смеется ужасом вокзала.
Упиться вусмерть дай нам днесь — и мы к ближайшему лотку,
И первые клубки вина навстречу первым комьям жалоб,
И эта тряска, эта смесь, и взгляд привинчен к потолку.
Нас выдыхает из метро, нас сцапывает электричка.
Ты ведаешь меня? — Веду.
Верни меня в прилежный дом,
Где не дрожит еще рука и стол от кофе не коричнев,
И этот выморочный день, еще не вышедший винтом
Сквозь толщу бытовых надежд.
На улице потоки чалит,
Урча и хлюпая дождем, настойчивая темнота,
Прилипчивая темнота…
Ты
Она уехала? — О, да.
Она вернется?..
ок. 3 февраля 2009г.
А.Б.
Я хочу повидать шмурдячного человека,
Прочитать ему
Чуждых мне самому, как пирату чужда шебека,
Как запойному — водка, когда он плывет в запое.
Он расставит стаканы, будто засеет поле,
Он взрастит в них жидкости вражью силу,
Он мне скажет: что ж, выпьем за все, что было,
И забудем все, что не будет боле…
Ты кропал эту дурь, смущая заумью землю,
Мы горели — и кончились, вот два стакана, камень
Преткновения, вместительностью ноль семь и
Это все, что за муки дадено нам богами.
Вот за это и выпьем…
Сказано — надо сделать.
Я перечить не стану, не буду насосом долгим
Перекачивать воду о цели, мечте, о толке
Из пустого в пустое, от тела к телу.
Лишь наутро, когда я раскроюсь раньше,
По потребности выйду на двор поссать и
Похмелиться купить, я залажу: «встань же,
Не остави себя, если ты писатель,
Не оставь, если ты обладатель мела
Судьбы, если видишь глазами мира,
Не оставь, если матерь тебя вскормила
Перекачивать яды от тела к телу.«
Так я буду твердить, а на пути обратном
Я внезапно вспомню, что спирт был разбит и пролит,
Что везде, повсюду остались слепые пятна,
На рубахе червеют, как пежина от моли.
Я иду − прожженный, забрызганный кислотою,
Словно бился всю ночь с каким ядовитым змеем…
Вот пята Сократа, и то, что теперь сумеем:
Перекачивать в порожнее разлитое…
ок. 28 сентября 2008 г.
Оргкомитет конкурса