18.03.2009
Я — лягушка, во время прыжка закрываю глаза,
испуганно вдыхаю последние минуты осени,
зелеными лапами перебирая траву, остается связать
для себя теплый свитер и спрятать зеленую кожу,
заварить себе чай из невкусных опавших листьев,
пить его каждый день и врать, что мне весело.
Вечером слушать радио, ночью Агату Кристи,
видеть во сне Амели, жить отрывками, песнями…
Двери к тебе уничтожило взрывом, последний кусочек
сжимаю в руке, и никто не найдет остальные.
Ты, возможно, напишешь о нас еще несколько строчек,
иногда, может быть, вспоминая. И только больные
безнадежным желанием жить и верить в приметы
могут ночью идти танцевать, если свитер колется,
и болит сильно лапка, носила колечко модница -
не свое и малое и не на своей планете.
* * *
Ищу иголочку твоей зимы
в сухой соломе дней, прошедших рядом,
да только мимо наших встреч случайных мы
одно и то же солнце беглым взглядом
мгновеньем сумерек проводим прочь.
Минуты острием секундной стрелки
привычно режут на фигурки время… Ночь
становится случайной, только волку
так нужен мир, в котором есть луна,
движения теней и голых веток.
Едва касаясь, пола, тишина
крадется, сжав в руке листочек в клетку,
в котором ненаписанные письма. Имена
становятся теперь неразличимы,
на спинах спящих книг пытаются воскреснуть,
но даже наши сны проходят мимо
стараясь, не касаясь взглядами, исчезнуть.
* * *
Черно-белые зерна дней прорастают зелеными нитками,
свернулись живыми петлями медленные улитки
на быстром песке времени обрывками разговоров,
следами-крестами птичьими петляет минут свора.
А я пытаюсь зажмуриться, увидеть тебя снова,
разбив все тарелки звуков, услышать одно слово
«родная» или «любимая». Мой голос украл
хромой босоногой русалкой стояла одна на болоте,
как глупая черная цапля в холодной воде молчания…
Небо отвыкнет плакать, в след смотреть на прощание.
Сквозь холодные линзы окон мир показался серым,
оставь мне хотя бы записку, давая возможность перьям
вернуть свою нежность крыльям, которые ломит от боли.
Сегодня последние звезды кусочками белой соли
едва удержались на небе, просто повысилась влажность,
и
* * *
Это время будет жить в твоих зрачках,
превращая в воду каждый камень,
заставляя облако в очках
продолжать движение стихами.
Эта радость остается ждать
своего предчувствия и крика,
что заставит тишину молчать,
оставаясь для себя безликой.
Это «ты» останется пустым,
это «я» тем более без смысла,
а весна зарядит холостым
ни дождем, ни снегом. Только числа
выдыхают наш двоичный код,
и на ветках оседает иней,
белый на деревьях у ворот,
не решается казаться синим.
* * *
Я иду не к тебе, по закону всех трещин
рассыпается мир, наполняется влагой.
Беспризорным котенком синеглазая вечность,
уходя, обернется, оставив бумаге
лишь холодные капли дырявой погоды,
безответный песок у реки под ногами…
У летящих камней ощущенье свободы
когда я их бросаю, замерив шагами
расстояние между пустыми словами
и не уловимой внезапностью ангела,
который танцует на крыше часами,
если небо беззвучно снежинками падает,
если небо молчит, пустотой изумленное
и в предчувствии звезд замирает в молчании…
Я иду не к тебе, бесконечно влюбленная
бесконечно чужая, другая, случайная…
Оргкомитет конкурса