На главную / Интервью / 2017 год
02.05.2017
В рубрике «Собеседник»* в гостях у фонда Астафьева — критик, литературовед, первый заместитель главного редактора журнала «Знамя» Наталья Иванова (Москва).
Иванова Наталья Борисовна, коренная москвичка. Окончила русское отделение филфака МГУ. Диссертация на кафедре литературной критики факультета журналистики по творчеству Ю. Трифонова. Автор более 500 работ по современной и классической русской литературе. Статьи опубликованы в крупнейших российских «толстых» журналах, а также за рубежом; переведены на многие языки мира. Работала в издательстве «Современник», в настоящее время — первый заместитель главного редактора журнала «Знамя».
Наталья Борисовна, вопрос о журнале «Знамя»: насколько журнал сейчас действительно «знамя» отечественной словесности? Мы все помним авторов, открытых именно Вашим журналом — Маканин (в основном), Шишкин, Борис Рыжий… Что журнал предлагает сейчас, кого он открывает читателю? Мы в провинции, я так полагаю, немного отстаем, к сожалению. Но знать все равно хочется.
Да, «Знамя» — это знамя литературы (недаром наш сервер — «znamlit»). В литературной политике журнала мы стремимся к тому, чтобы (условно) Фазиль Искандер или Владимир Маканин, или Сергей Гандлевский печатались в одном номере с мало известным, а то и совсем новым, еще не известным читателю прозаиком или поэтом. Тогда в журнале появляются движение, неожиданности, оживление и прочие приятные вещи. Установка только на имена себя не оправдывает — имена имеют тенденцию к повторению пройденного. К усталости. Даже от осознания собственной «звездности». Так появляются в «Знамени» новые «знаменосцы» — кстати, абсолютно вне зависимости от места обитания: Шишкин живет в Швейцарии, Борис Рыжий жил в Екатеринбурге. Следом за Б. Рыжим в журнал пришла целая плеяда поэтов из Екатеринбурга: Елена Изварина, Олег Дозморов и др. Но «планка» у журнала высокая, перепрыгнуть удается далеко не всем. Назову совсем молодого Игоря Савельева (прозаик, Уфа); критика Артема Скворцова (Казань), прозаика Евгения Касымова (Екатеринбург). Способствует появлению «новеньких» у нас и новая журнальная рубрика «Карт-бланш»: каждый из «знаменских» известных авторов может здесь, отрекомендовав, разместить своего протеже. Так Вл. Маканин в № 6 рекомендовал Анну Лавриненко (Ярославль), а С. Гандлевский в одном из ближайших номеров дает «карт-бланш» поэту из
Вопрос, возможно, скользкий, не хотите — не отвечайте: если не секрет: кто ведет политику журнала «Знамя»? По моему опыту (достаточно скромному — я несколько лет работал в журнале «День и ночь») главный редактор решает далеко не все. Кто проводит отбор рукописей у Вас там в столице, чье мнение более весомо, за кем окончательное решение? Уверен, молодым авторам (а фонд Астафьева занимается поиском молодых талантов, активно работает с ними) это будет интересно. Не уверен только, что им необходимо это знать.
Политику редакционную ведет главная редакция. Журнал работает коллегиально — иначе, кроме всего прочего, пейзаж был бы скучнее и предсказуемее. Отбор рукописей происходит, конечно же, в отделах; потом прозу читает и главная редакция. А результат складывается из вектора «воль», хотя окончательное решение
И потом — нас не так много, и мы предпочитаем советоваться и советовать, а не командовать. Бывают и споры, и жаркие при том; бывает, что мои коллеги и я сама меняем свое отношение к тексту — под напором доказательств. Бывает, что отдел «против», а главная редакция оказывается более продвинутой, и настаивает на публикации.
То есть понятно, что бывает
Вопрос, возможно в параллель первому: как велико влияние журнала «Знамя» в российском литературном мире? Грубо говоря — в решении о присуждении каких-либо премий слово Вашей редакции значительно (наш фонд выдает премии молодым писателям раз в год в размере тыщи долларов — потому и спрашиваю)?
Влияние «Знамени» в российском литературном мире велико, но не так устойчиво, как хотелось бы. Сейчас главное для иного автора — не то, что раньше называлось «пройти через журнал» (в обязательном порядке; только так писатель и обретал, и подтверждал свой профессиональный статус). Сейчас — книга важна. Очень.
Но в решениях о присуждении премий (каких? каждая — отдельно) «Знамя» может участвовать только тем (или теми) голосом (-ами), которые попали в состав жюри.
А пусть себе думают, что лобби «Знамени» решает все!..
И, правда — многие авторы «Знамени» получают премии: и Шишкин, и Кабаков. А
Есть и наши «знаменские» премии, но они маленькие.
Каковы Ваши личные планы: Вы занимались Достоевским, Трифоновым… Чем Вы занимаетесь сейчас? Кто из современных авторов Вам интересен? Есть ли
Мои личные планы: после двух книг о Борисе Пастернаке («Борис Пастернак. Участь и предназначение» СПб., 2000 и «Пастернак и другие» — М., 2003) я сделала
Кто сравним с очень высоким уровнем письма и мысли Юрия Трифонова, недооцененного при жизни и мало интересующего публику сейчас? Сейчас мои надежды связаны с совсем другими, другого стиля, писателями. Со стилевым «сдвигом». Бытописание (кап. реализм с его нуаром и проч.) не люблю. Чистописание — тоже. Не тщательность, но страсть! Напора, страсти, «драйва»…
«Нобелевку» может получить Фазиль Искандер. И это будет правильный выбор.
Еще вопрос о выборе авторов: какое место занимают провинциалы в журнале «Знамя»? У вас есть несколько своих человек из провинции — может ли
Никакой специальной «квоты» для авторов из провинции у нас нет. А авторы — есть, и мы им очень рады. Денис Новиков из Петрозаводска. Денис Гуцко — из Ростова-
Есть в журнале и конкурсная рубрика — «Нестоличная Россия». Назову хотя бы Марину Воронину
Чтобы попасть в «Знамя», надо предпринять всего лишь две вещи: 1) написать талантливый текст; 2) отправить его нам.
Кто из мировых авторов лично Вам интересен? Что Вы читаете не по долгу службы, а для себя? Литература какой страны (языка) на Ваш взгляд наиболее интересна? И — кого из авторов Вы бы сейчас (почти спонтанно) прорекламировали (в том числе русскоязычных)?
Я не разделяю службу и жизнь. И по долгу службы, и для себя читаю (и
Очень люблю книги, написанные художниками, особенно театральными — Эдуардом Кочергиным, Сергеем Бархиным, Давидом Боровским.
С июля месяца наш фонд, не особо напрягаясь, проводит опрос — кто лучший писатель Сибири (понимаю всю тщету и условность подобного предприятия, но тем не менее)? Назвать можно кого угодно: люди называют себя, упоминался Маркес, Кутзее (якобы они сибиряки «по духу») Кого назвали бы Вы (сколько угодно фамилий, живых и не очень)?
Лучший писатель Сибири — Виктор Петрович Астафьев.
Еще очень, очень люблю Василия Шукшина — но он ведь алтайский!
А еще — Евгений Попов, но он — сибиряк «бывший».
Беседу вел Антон Нечаев
* В этой рубрике известные, интересные, разные люди говорят о литературе, о писателях, о книгах, которые они знают и любят. Если ты, читатель, хочешь кого-то о чем-то спросить, если чье-то мнение тебе интересно, оставь сообщение на форуме: с кем бы ты побеседовал. А заодно оставь и свой вопрос. Мы попытаемся найти этого человека, «достанем» его, а ответы разместим у нас в альманахе.
Нечаев Антон
Оргкомитет конкурса