На главную /

12.07.2007

РУМЯНЦЕВ Дмитрий Анатольевич, г. Омск, лауреат 2005 года

Родился в 1974 г. в Омске. Окончил философский факультет Омского государственного педагогического университета по специальности культурология. Первая публикация — газета геологического факультета МГУ «Геосфера» (1997 г.). Печатался в журналах: «Арион», «День и ночь», «Дружба народов», «Звезда», «Москва», «Новая Юность», «Юность», альманахах «Новые имена», «Современники» и др.. Лауреат Омской областной молодежной литературной премии им. Ф. М. Достоевского (1999), стипендиат программы «Новые имена» Российского фонда культуры (1999), лауреат Московского молодежного Пушкинского фестиваля искусств (2000, 2001, 2002), поощрительной премии литературно-поэтического конкурса «Надежды Лира Золотая» (Нью-Йорк, 2003 г.), участник Всероссийских совещаний молодых литераторов в Малеевке (2001г.), Красноярске (2005г.), Липках (2006 г.).

Я НЕ СХОДИЛ С ВЕРГИЛИЕМ ВО АД

***
Я не сходил с Вергилием во Ад…
«Оставь надежду всяк сюда входящий» —
мне говорил весенний Ленинград,
зелеными каналами водящий

по девяти кварталам, где дома
голубками Пикассо по карнизам
смеялись над иллюзией ума.
И белый пух летел над Парадизом:

как будто до пичуги добралась
бесшумно кошка-ночь. И призрак серый
куражился. Из фонаря лилась
Луна. И бил фонтан, как гейзер серный.

Вот здесь, вот в этом всем, она жила,
любила друга, а со мной играла.
Была же — чья-то тихая жена,
заваривала чай, воображала

себя Цирцеей, Саломеей. Нам,
вернее, и не мужу, и не другу,
а мне казалось: Иоканаан,
лишь я за это все наказан буду.

…Уехал друг, потом она и муж:
не знаю — в США или Канаду.
Но лил весной такой же зябкий душ,
сирень ломилась в черную ограду,

Луна сочилась через фонари.
Я проходил сквозь стены и минуты —
четвертым измерением любви —
там, где в разлуку не берут каюты.

Невское
Маячит май, как уходящий берег.
Войдя в моря июня, я ли — Беринг?
Уж скоро разведут мосты, а денег
в который раз не хватит на такси.

Парит скорбящий ангел над тюрьмою,
ночь проплывает глыбой ледяною.
Никто не говорит сейчас со мною.
И некого о вечности спросить.

Крестом расставлю руки над Невою,
здесь каждый отбывает срок — собою,
здесь всякий платит собственной судьбою
по родовым и личным векселям.

В незнаемом, но, впрочем, очевидном
мы тычемся, как льдины в море рыбном,
незрячие щенки, мы за обидным
из жребиев попали в этот хлам.

Ну что же: семь локтей тебе под килем.
Нам нужно плыть, пренебрегая стилем,
хоть по-собачьи — выводя косые
каракули в скрижалях голубых.

В июне ночи, словно льдины, серы.
В тоске и счастьи не бывает меры.
И ангел над тюрьмой, как символ веры,
как символ…

***
У мертвой ласточки не спрашивай,
чем дышит небо после бури.
Неси ее в себе, вынашивай —
касатку-смерть с петлицей пули.

Ни взгляда, ни строки, ни запаха.
Холодный дождь в свое паденье
вливает облачную патоку
песочного перерожденья.

Здесь птичий прах оставлен птахою
в ракушках илистого плеса.
Консервный сор ветра царапают,
да след оставили колеса.

Кто знает, может, солнце ехало,
и сердце отдала пичуга,
чтоб греться с аистами, стерхами
в иных лучах иного юга?

Открыть файл 

Оргкомитет конкурса