15.11.2005
Она всегда была достойна уважения и подражания. Энергичная женщина, талантливый руководитель, заядлый театрал и просто эрудированный человек. Некогда кризисный и умирающий красноярский пивзавод она превратила в крупнейшее предприятие города. С бывшим президентом компании «Пикра» Евгенией Кузнецовой мы встретились во время подготовки к семинару молодых литераторов «Очарованные словом».
— Евгения Георгиевна, у большинства красноярцев ваше имя ассоциируется с «Пикрой». В декабре 2003 года вы полностью передали управление своему зятю Даниилу Бриману. С того момента он стал президентом компании. С чем было связано такое решение?
— Уходить с высоких постов нужно в здравом уме и трезвой памяти. Особенно если у тебя есть на кого оставить дело. Я большую часть жизни прожила при советской власти, и руководители страны, с которых уже песок сыпался, а мозги не работали, всегда вызывали раздражение. Мне не хотелось дожить до состояния, когда меня окружали бы молодые и талантливые специалисты и ждали, когда я уйду. (Смеется). В течение 14 лет, пока я руководила предприятием, моей первой задачей было вырастить поколение, достойное сегодняшней и будущей России. По-моему, у меня получилось. Хотелось оставить время, чтобы осмыслить свою жизнь, окружающий мир. Я сказала, что ушла в «третью жизнь».
— Евгения Георгиевна, вы оставили у себя пакет акций. Приходилось осуществлять надзорную деятельность, давать советы?
— Безусловно, ко мне обращались по серьезным вопросам, но я специально уехала В Москву, чтобы мне не задавали вопросы по любому поводу. Если б я осталась в городе, то все кадровые перестановки обсуждались бы дома и я невольно в это вмешивалась. Сотрудники завода привыкли, кто у них начальник, и с какими-нибудь неудовольствиями продолжали бы обращаться ко мне. Это вызвало бы смуту в компании и семье. Надо было уехать, что я и сделала.
— Красноярск остался для вас родным городом?
— Да, конечно. Я здесь прожила 40 лет. После окончания института в Ленинграде я приехала сюда. Сейчас я уезжаю — приезжаю, остаюсь в курсе всех дел. На пресс-конференциях меня часто спрашивали: «Вы меняете ПМЖ?». Нет, Красноярск для меня родной город.
— Как вы оцениваете современное состояние «Пикры» и деятельность Даниила Бримана?
— Отстраненно от родственных отношений, я отношусь к нему с большим уважением как к руководителю. Я считаю, что на «Пикре» сохранена нестандартная корпоративная культура, которая формировалась мной, но вместе с молодой командой. Он в сегодняшней ситуации держится очень хорошо и на хорошем уровне держит управление компанией. Результат достойный, хотя сейчас не самое легкое время для пивной отрасли. Наша власть опомнилась, наконец, и осознала, что практически проиграла игру, потому что пивоваренная промышленность принадлежит иностранным инвесторам. У нас во главу угла всегда ставили нефть, золото, газ. Пивная отрасль выросла сама по себе, не благодаря, а вопреки. Мне кажется, в ней были талантливые руководители, которые от красного цвета перешли к рыночной экономике. Обо мне как-то писала американская журналистка: «60-летняя коммунистка вдруг приняла капитализм и построила капиталистическое предприятие». Сейчас пивоваренной промышленности уделяют массу внимания, и думаю, что дальше будут уделять еще больше.
— Не так давно Даниил Бриман продал свой пакет акций компании «Балтика». Зачем это было сделано? Что сейчас происходит на «Пикре»?
— Для того чтобы развиваться, в 1999 году я продала 50% акций «Пикры» Baltic Beveridge Holding (BBH) — шведскому концерну, который владеет 12 заводами. На эти деньги мы построили практически новое предприятие. Позже инвестор продал все свои акции «Балтике». Поэтому сегодня часть «Пикры», без всякого сомнения, принадлежит этой компании. Такой поступок BBH привел к снижению затрат на единицу продукции. Это ничего не меняет ни для Красноярска, ни для края, ни для людей. Завод построен на территории города, он будет работать и платить налоги здесь.
— Евгения Георгиевна, вы управляли большим успешным предприятием. Куда сейчас направили свои знания и потенциал? Чем занимаетесь?
— Живу… (смеется)
— Слышала, что вы посвятили себя благотворительности…
— Мои благотворительные, если можно так сказать, дела связаны с Красноярском. Я по-прежнему вплотную занимаюсь фондом Виктора Петровича Астафьева. То, что мы проводим всероссийский семинар на его земле — это и мое дело. Для организации очень много сделала краевая администрация и, конечно, Даша Мосунова. Я надеюсь, что этот семинар даст мне уверенность, что это нужно,.. или я не буду этим заниматься. К сожалению, далеко не все лауреаты астафьевской премии соответствуют нравственным координатам, поставленным Виктором Петровичем. К этому нужно относиться более строго. Когда определялся список номинантов, кое-кто из москвичей интересовался, будет ли рыбалка, шашлык, и сколько они будут получать. Я всегда готова поддерживать молодежь, потому что считаю, что она живет в непростых условиях, но нравственность должна побеждать. Потребительская аура сегодня взращена, как зубы дракона.
— Вас связывали какие-то личные отношения с Виктором Астафьевым? Почему вы занимаетесь именно его фондом?
— Недавно прошла выставка графики Андрея Геннадьевича Поздеева, до этого в Красноярске этих работ практически не видели. Они путешествовали по Москве, Японии. Я считаю, что Андрей Поздеев и Виктор Петрович Астафьев — два лучших бренда для нашего города. Для меня это живые люди, с которыми я встречалась, которых я уважала, с которыми у меня были хорошие отношения. Я чувствовала их уважение к себе. За все, что они сделали, я перед ними когда-нибудь рассчитаюсь.
— Вы долгое время были связаны с пивоваренной компанией, а как сами относитесь к пиву?
— Мне очень жаль, но пиво мне пить нельзя. Дегустировать можно, а вот пить — нет.
— Евгения Георгиевна, вы можете вспомнить три ярких события, которые повлияли на вашу жизнь?
— Значимых событий, конечно, много. Было много горького и много хорошего. Во-первых, это рождение моей дочери и моих внучек. Во-вторых, ситуация, когда райком партии и горком партии «бросили» меня на захудалый пивзавод. А я даже не знала, где он расположен. Вероятно, кто-то свыше знал, чем все это закончится. Очень важно попасть в нужное время и нужное место.
— …и нужному человеку.
— Тот ‘86 год был для меня переломным. Нужно любить то, что ты делаешь. У меня всегда так было. То, что я не любила, я не делала. Третье событие — это «подача» в отставку. Все до сих пор удивляются, да я и сама удивляюсь, как у меня здравый смысл переборол привычку к известности, славе и обслуживающему персоналу. Я ни разу не пожалела об этом.
— Вам всегда приходилось очень много работать. Вы любите отдыхать?
— Да, и чем дальше, тем хуже.
— Где вы последний раз отдыхали?
— У меня было слишком много поездок. Вообще я перелетная птица, летаю очень много. Однажды мы с Бриманом посчитали, получилось, что за 5 дней мы сделали 14 взлетов и посадок. Отдыхала последний раз в Италии недалеко от Флоренции. В мае этого года была в Лондоне на курсах английского языка.
— ?!
— Почему вы удивляетесь? Я к 60 годам должна была выучить английский, чтобы свободно перемещаться по миру. Две недели я была на курсах, а неделю показывала внучке Шотландию, которую очень люблю.
— О чем вы мечтали в детстве?
— Когда меня спрашивают, я всегда говорю — о большой и счастливой любви. У меня не было конкретной мечты кем-то стать. Я жила в западной Белоруссии, школу как ненормальная окончила с золотой медалью и должна была идти на инженерный факультет. Почему — не знаю. В детстве очень любила литературу.
— У вас есть хобби?
— Сомневаюсь, можно ли назвать это хобби. Когда я выступала с поэтическими вечерами Пастернака, Цветаевой, Мандельштама, мне говорили, что это мое хобби. Мне всегда нравилась работа, но я любила литературу, театр и, надеюсь, хорошо в этом разбиралась. Меня даже в Пушкинский театр звали профессиональным зрителем. Я считаю, что любовь к искусству — это не хобби, а потребность. Душа должна работать.
— Вы романтик?
— Да. Мы отмечали десятилетие «Афонтово» и о чем-то разговаривали с Абакумовым. Я обмолвилась, что я прагматик и сейчас все просчитаю. На что он ответил: «Вы не прагматик, вы — романтик в бизнесе».
— Вы отчетливо представляете для себя завтрашний день?
— Завтрашний — да. (Смеется).
— А в более глобальном смысле?
— Я думаю, что никто не может его представить. Будущее закрыто, и лучше туда не заглядывать. Аннушка, масло…
Беседовала Екатерина Шмандина
Оргкомитет конкурса